20 авг. 2012 г.

Не заразитесь




В последнее время я устойчиво воспроизвожу по памяти слова Деннета из этой его лекции десятилетней давности. Они то и дело всплывают в голове, когда в очередной раз говорят о "святотатстве", об "оскорблённых чувствах", о "межрелигиозной розни"...
Проблема в том, что ментальной болезнью очень легко заразиться. Раз: и активистки движения Femen спиливают крест в защиту Pussy Riot. Два: изрисован древний псковский собор. Эти действия крайне понятны, если лицезреть тот кафкианский ад, который устроен государством при полной поддержке РПЦ МП над участницами феминистической группы. Однако надо найти в себе силы, чтобы не заразиться.
Участницы группы Femen, равно как и псковские графитчики поступили точно также, как пастор Терри Джонс, сжигавший книги Корана. Это целенаправленное разжигание ненависти, тыкание пальцем в больное место. Это согласие с тем, что "священные символы" имеют значение для участников акции, а значит — выступление на стороне обвинения.
В то время как Алёхина, Самурцевич и Толоконникова старались в течение всего процесса доказать, что их акция своей целью ставила политическое действие, их последователи кидают нас всех на путь религиозной борьбы. Борьбы, давно потерявшей всякий смысл. С поля, где мы сражались за собственные права и свободы, обе стороны откидывают нас на средневековое поле брани между Иосифом Волоцким и жидовствующими. Надо признать экзистенциальную проблему, которую Деннет поставил в известной беседе с Докинзом, Хитченсом и Харрисом: "Знаете, нет вежливого способа сказать: вы осознаете, что прожили жизнь впустую?"
Варвары, порождённые десятилетиями прозябания вне просвещения, нас не услышат.

19 авг. 2012 г.

Жду свою правильную футболку


Православные стали официальными врагами России. Они объявили нашей стране войну. Теперь она — на выживание.

7 авг. 2012 г.

Pussy Riot и деградирующая Россия

Сегодня на прениях в суде над Pussy Riot девушки говорили чрезвычайно верные вещи.
Надежда Толоконникова ещё раз попыталась объяснить машине обвинения, называемой по какой-то ошибке "судом", что есть понятия акционизма и панка, в которые так никто из обвинителей и не удосужился вникнуть. Без этих понятий любой разговор о действиях, происходивших в храме, бесполезен, поскольку сами обвинения оказываются голословны и, ни на чём не основанные, повисают в воздухе.
Мария Алёхина умело ловила адвокатов обвинения (которые многократно в своих речах называли девушек потерпевшими) на фальсификации фактов и пренебрежении показаниями свидетелей, которых само же обвинение и вызвало. Таким образом машина обвинения презирает не только Pussy Riot, все объяснения которых так никто и не удосужился услышать, но и самих "пострадавших", оказывающихся бессмыссленными винтиками в системе.
Екатерина Самурцевич в своём выступлении, к сожалению большей частью упущенном в трансляции "Новой газеты", объяснила, что религиозного оскорбления не было и быть не могло, раз сами обвинители даже в конце заседания говорят о косвенных признаках. Она вновь повторила, что никто из обвинителей не решился прибегнуть к материалам группы Pussy Riot. Меж тем, в материалах ко всем перформансам давались объяснения, какие цели он преследовал. Если и могло быть какое-то непонимание, объяснила Екатерина, так лишь по той причине, что акция девушек в храме могла вызвать культурный шок. Однако он может возникнуть лишь по причине того, что государство целенаправленно ведёт политику изживания всякого понимания, что собой представляет современное искусство.
Это хорошо было видно на протяжении процесса. Колкости о "современном искусстве" и "современных художниках" в унисон отпускали как обвинители, так и судья Сырова. В их устах в стане художников внезапно оказалась даже Екатерина Дёготь. Каждый раз это звучало как ругательство и обвинение. Впрочем, на этом процессе и слово "феминизм" звучало обвинением. Звучало обвинением всё, что только можно было приплести девушкам из Pussy Riot.
Современное искусство в России даже не находится в загоне. В этом году в России были закрыты многие известные галереи, выставка "Родина" не могла найти для себя места в Сибири, а Марат Гельман — публично оплёван в Краснодарском крае. Понятие "искусство" вместе с нашей системой правосудия ускоряющимися темпами уходит в прошлое. В данный момент модно встать в позу и разорвать "Чёрный квадрат" Малевича. Передвижников пока что любят, но лишь по той причине, что никто не ходит в музеи и не видел, что они писали на самом деле. Пошлость и Средневековье распространяются в обществе, как туман по полю.
В своём небольшом комментарии про балет ещё с месяц назад я говорил о том же: "Опыт других современных искусств показывает, что зритель без какого-то знакомства с тем, что мир изменился за последние десятилетия, в искусстве ничего не поймет. И, кроме того, зритель практически нигде не может взять эти знания, а наше министерство культуры не испытывает желания его просвещать".
Власть видит в современном искусстве конкурента и врага. Как менты — в группе "Макулатура", музыкантов которой осудили за "Путина" и "мусор" в песне "Милиционер будущего". В текстах группы рассказывается об экзистенциальном ужасе человеческого существования, о том, что "страданий не существует, потому что страдают все под хохот на концерте Задорнова". Однако господа менты ухватились за маячок, который им оказался знаком. Потому что больше не поняли. Не поняли, что не вызывающие у них никаких ассоциаций тексты куда страшнее и опаснее.
Именно поэтому власть не хочет допустить современного искусства. Любой, понимающий его человек умнее всей отечественной государственной машины.