Я увидел это, читая предыдущие книги "Библиотеки избранных произведений советской литературы", но отрефлексировал только на Гладкове. Поскольку тридцатилетие Октября пришлось на первые годы после окончания Великой Отечественной, составители книжной серии дополняли там, где это было можно, ставшие классическими за три декады советские произведения новыми повестями и рассказами, написанными на военную тему. Эти написанные "по горячим следам" вещи столь ужасны в сравнении с тем, что содержалось с ними под одной обложкой, что у читателя волей-неволей возникает диссонанс. Так, "Цемент" Гладкова оказался чрезвычайно хорошим романом. Сам Гладков был, видимо, противнее "красного графа" Толстого (а какой тот был гадиной, кажется, и так все знают), отчего впервые изданный в 1925 году роман, между прочим, сразу занесённый в список учебной литературы для подростающего поколения коммунистов, писатель ещё лет семь редактировал и сглаживал от издания к изданию. Всё ради того, чтобы соответствовать генеральной линии партии. Но и в "облагороженном" виде роман вызывает неоднозначное впечатление. Главный герой - красноармеец Глеб Чумалов, восстанавливающий цементный завод. Название романа является символом той массы, которая как цемент, замешанная в Революции, станет единым железобетонным монолитом. Но на какие жертвы ради этого вынужден пойти человек? Чумалов, придя с фронта не узнаёт своей жены, которая отказалась от брака с ним, сдала дочь в детдом, а ночами читает Бебеля. В верхах засели настоящие твари, выписывающие себе рябчиков с коньяком в мебилированные после экспроприации излишков у интеллигенции кабинеты, а болеющие за дело пролетариата люди в результате партийных чисток выкидываются из складывающейся на глазах новой номенклатуры.
Находящаяся с ним под одной обложкой повесть "Клятва" о героях тыла как будто не принадлежит Гладкову. Это здоровенный графоманский наброс с ходячими конструкциями вместо людей, читающими всякие прокламации. Вот как раз тот пример мути, о которой вспоминают при слове "соцреализм". К примеру, у поминавшегося ранее Горбатова: не те фантастические герои "Обыкновенной Арктики", которые взламывали льды для строительства городов в вечной мерзлоте, а как бы голодающие "Непокорённые", пока немцы лютуют в городе, а потом достающие из неведомых закромов мешки с зерном, чтобы сразу стало так, как будто не было войны. Ходячие идеи "сможем и переможем" вместо живых людей. В общем, я дочитал до того момента, когда соцреализм скис. И получилось как в "Цементе": писатели сдались графоманам и оказались съедены.
Комментариев нет:
Отправить комментарий