О Шмелёве

Религиозная проза Ивана Шмелёва - чистый сталинский графоманский соцреализм в плохом смысле этого слова. То, что Шмелёв относится к авторам из противоположного лагеря, не влияет на стиль его творчества.

Не быть вместе с РПЦ - условие порядочности

Мыслепреступления уже не первый день - тема для народных пересудов. Кто-то говорит: "Как вышло, что мы проснулись в фашистской стране?" - другие радостно поддерживают линчевателей, а в целом - все безмолвствуют, смотря на линчевание очередной жертвы, как спектакль.
Нынешний акт - расправа над калининградским газетным издателем Борисом Образцовым. Ещё свежа память о упреке протоиерея Всеволода Чаплина русским женщинам, которые-де должны одеваться поприличнее, к примеру, как мусульманки, и вообще сами виноваты, что их насилуют. Подобное высказывание одного канадского полицейского вылилось, кстати говоря, в мировое общественное движение по защите прав женщин. Slut Parades проходили в Европе, Индии, Австралии... В нашем отечестве любят идти своим путём, который удивительно напоминает иранский, и пустились в обсуждение возможного дресс-кода.
Отец Всеволод - личность колоритная. Он явно считает, что чёрный PR - это тоже PR, и ведёт активную деятельность на сем поприще. Его высказываниям, от которых хоть стой, хоть падай, несть числа. Поначалу разные люди пытались реагировать на тот бред, что нёсся из уст высокопоставленного священника, да только реакция на резонные возражения была, что об стенку горох. Расправой над Образцовым с той стороны баррикад возможно надеются и вовсе заткнуть рот тем, кто ещё шевелится.
Борис Образцов высказался на памятное выступление Чаплина в принадлежащей ему газете "Тридевятый регион". Суть его статьи сводится к вольтеровскому "Убить гадину". Если знать, что Образцов долгое время до этого боролся с так называемой "реституцией", проводимой в Калининградской области, в рамках которой РПЦ пыталась захватить никогда не принадлежавшие ей прусские кирхи, пафос автора более чем понятен. Стоит вспомнить прочие скандалы с собственностью и культурным наследием, в которых патриархат действовал по-рейдерски, и уже рука тянется поставить подпись под данной статьёй. Нельзя не видеть преступных, антиконституционных переплетений между церковными и государственными структурами, когда служители начинают требовать себе иконы из музеев, а сопротивляющихся директоров государственных сокровищниц увольняют, заменяя более покладистыми. Сначала вой по поводу рублёвской Троицы "Отдайте её, она наша!", потом, как демонстрация того "как надо" - передача Торопецкой иконы из Русского музея в нуворишский посёлок; захват парковых и охраняемых природных территорий для строительства на денежных местах храмов, отъёмы помещений у старообрядцев... вспоминать все уголовные информационные поводы можно долго.
Реакция на статью Образцова последовала в лучших мусульманских традициях, симпатию к которым в памятной речи высказал отец Всеволод. На выпад "убить гадину", как в случае с действиями мусульман на карикатуры с Мухамедом, последовала реакция, достойная гадины, которую в целях общей безопасности стоит убить. Благо, суд по большому счёту встал на защиту гонимого, постановив взыскать с него деньги за "моральный ущерб". Радеющие за православных прокуроры хотели пустить Образцова по этапу.
Браткин прав:

не быть вместе с РПЦ в ближайшее время станет таким же непременным условием спасения порядочности и человеческой, и духовной, как совсем недавно - не быть заодно с советской властью, а еще раньше - не мараться арийским возрождением одной из центральноевропейских держав

 

"Физиология Петербурга" как pulp fiction

Натуральную школу я не выводил за рамки национального дискурса. Представители кружка Белинского осмыслялись лишь в рамках политического нарратива социальной критики без всякого учёта контекста современной тому времени мировой литературы. С одной стороны нас контексту и не учили, а с другой — как-то и в голову не приходило.
Между тем, натуралистический очерк, явление, кстати, сугубо журнальное, стоит в одном ряду с французским feuilleton, английским penny dreadful, американским dime novel. Иностранные аналоги — это литература для рабочего класса; наши натуралисты были разночинцами и писали для разночинцев.
Такая смена оптики меняет представление об отечественной литературе целиком и полностью. По крайней мере, я ошеломился своему открытию, настолько оно показалось мне ново и при том очевидно, пока читал Mechanic Accents. Dime Novels and Working-class culture in America Майкла Деннинга (Google Books, Amazon), сидя в поликлинике.
Наши литераторы предстали не заточёнными в скорлупе сферической российской цивилизации в вакууме, а оказались на острие мировых культурных новаций, активно следили за повесткой дня в искусстве и тренировали свои навыки на местной среде.
Теперь хочу найти что-нибудь об этом на русском: идея-то на поверхности! Кто-то же должен был прийти к этой мысли ранее? Приветствую указания к поискам (помимо раздела Bibliography в вышеуказанной книге).
Может быть после сам тоже напишу что-нибудь про это.

По ходу чтения

"Лаокоон" Лессинга представляет собой собрание рецензий, которые, будучи собранными в правильном порядке, образуют единое произведение с общим смыслом.

Дело Владимира Макарова

По ссылке пример одной из причин, по которым я не буду заводить детей в России.
В то, что Владимир Макаров виновен, не верят сами государственные обвинители. Разумеется, такой пустяк - не повод не впаять попавшемуся в жернова системы человеку 13 лет колонии строгого режима. Его дело страшнее Новгородского: Макаров - не Мартынов, который имел какие-то связи; и смелости, чтобы сбежать, как Тоня Фёдорова, у Макарова не было. Вместо этого какая-то вера в самый гуманный суд.
Господа два человека, читающие мой блог. Проявите гражданскую позицию. Надо будет указать свои паспортные данные и отправить письмо по Почте России. Сделайте следующее.

Fiction is always fiction

Довелось ознакомиться с книгой Ильи Стогова "Эра супергероев. История мира в 5 журналах и 3 комиксах". Ранее я этого популярного у пассажиров метро автора не читал, но по этой "публицистике" вполне можно составить впечатление, что его творчество можно описать словами "Минаев для _думающих_".
Начинающаяся с описания издательского дела в России начала 90-х, история журналистики напоминает скорее пересказ сдавшим сегодня экзамен студентом предмета сдающему его завтра. Не исключено, впрочем, что автор действительно решил прибегнуть к пересказу когда-то слушавшегося в университетской аудитории курса, чтобы по-быстрому состряпать очередную историю. Залихватское введение про рейв-клубы и работающего в бане Гребенщикова вскором времени оказывается дилетантской попыткой покрасоваться на мало известной автору территории.
Так, автор ничего не знает об истории российской журналистики. Главный посыл всей книги: журналистика создала то, что мы сейчас называм литературой, комиксом и вообще современным миром, обратившись не к меценатам в виде королей или богатеев, а к простой многомилионной аудитории на понятном ей языке. Историю новой журналистики в России Стогов начинает с Александра Смирдина, считая Карамзина, Пушкина и прочих - неудачниками в этой деятельности. Про Новикова, который первым стал делать массовую литературу для народа, организовывать передвижные библиотеки и прочая и прочая, Стогов не знает. Любознательный читатель вряд ли подчерпнёт реальные сведения о наших пионерах журналистики и литературы из данной книжки.
Незнание истории соседствует с фактологическими ошибками, раскиданными по тексту. Автор явно торопился написать текст, чтобы скорее сбыть в типографию и получить гонорар: Не надо усердствовать, чтобы заметить, что вычиткой автор не занимался. К примеру, его не смущает оплошность, с написанием имени Луи-Дезире Верона в главе "Парижские Тайны" и изобретение прозы. Написав правильно имя французского издателя в первом предложении, далее он более не удосуживается делать это, строча английской фамилией Вернон. Сроки явно поджимали, клавиатура под пальцами горела.
Или вот ещё пример. В четвёртом параграфе третьей главы, Роман "Баффало Билл" и интеллигенция, пишет про Томаса Майн Рида:

Звездой чуть потусклее был Томас Майн Рид, написавший «Всадника без головы». У нас в стране он известен куда больше Бантлайна.

Рид родился не в Штатах, а в Ирландии, но в остальном их с Бантлайном биографии — будто два романа, написанных одним автором. И тот и другой в юности сбежали из дому, чтобы устроиться юнгами на корабле. И тот и другой любили, чтобы к ним обращались по званию: «капитан».

<...>

 Зато вернувшись с Запада, он близко сошелся с другим начинающим литератором: молодым, но уже добившимся кое-какого успеха Эдгаром По.

Молодые люди оба имели шотландские корни и были не дураки выпить.

Я пропустил пару абзацей, чтобы выделенное мною резче бросилось в глаза. Понимаете? Челове не может на пяти абзацах запомнить, из Ирландии его герой или из Шотландии! Впрочем, что нам русским, до различий между ирландцами и шотландцами, когда киргизы привечают нас в рестораны японской кухни.
К слову сказать, папа По был Ирландского происхождения, но с учётом того, что Эдгар родился в Бостоне, а родители его умерли, когда мальчику не было и двух лет, вряд ли национальная гордость сильно беспокоила его.
В книге Стогова ошибок куда больше чем правды. Читатель должен быть либо совсем не притязательным, либо хардовым поклонником сего писателя, чтобы подчерпнуть полезные сведения из данного чтения. Самому же Стогову лучше писать художественную литературу. Живее получится.

100

Счётчик сообщений сообщил мне, что этот пост в моём блоге будет сотым по счёту. Не густо за три года его ведения. В среднем по сообщению раз в 11 дней. Писалось, конечно, не так. За 4 месяца ведения этого блога в 2008 году было написано в 2 раза больше, чем за весь 2010 и столько же, сколько за этот год на данный момент. На самом деле - вполне отражение жизни: не было нормальной деятельности, не было и активности в блоге. Вот, например, прошедший август оказался самый продуктывным за всё время его ведения. Хотя июль показывает, что в принципе-то дальше может быть и больше.
Желаю себе плодотворного блоггинга. Подарком моему юбилею Blogger подарил новый дизайн сайта. Так что меньше отчётностей и больше умножения сущностей!